№87 19.07.2014

Художник родного края

Рейтинг пользователей: / 11

С Владимиром Степановичем Гусевым мы встретились на выставке его работ «Родной край», которая проходила в РЦКиД и была посвящена 70-летнему юбилею художника и 85-летию Даровского района. Среди посетителей выставки были взрослые, дети, гости поселка (американцы), все они по достоинству оценили талант художника. Картины мастера привлекают внимание невероятной красотой, яркостью красок, позитивом, каждую из них хочется рассмотреть поподробнее. 
О жизни и работе, о творческих планах на будущее состоялся наш разговор с художником и педагогом Верховонданской коррекционной школы В.С. ГУСЕВЫМ.

- Владимир Степанович, когда Вы начали рисовать и где этому учились?
- Интерес к рисованию был с детства, в первом классе у меня довольно-таки неплохо получались лошадки, уточки, потом стал заниматься срисовыванием. В пятом классе нас повели в Дом пионеров, где я впервые увидел детей, которые серьезно занимаются рисованием. У меня хватило решимости подойти к тетеньке-преподавателю и сказать: «Я тоже хочу!» С той поры я и пошел заниматься по различным студиям. В школе был лодырем, в восьмом классе бросил учебу и стал работать, но в студию все равно ходил. Позднее в вечерней школе закончил девятый класс, поступил в Ярославское областное художественное училище на художника-живописца и учился там пять лет. По окончании мне дали направление на Дзержинский завод г.Перми, который выпускал мотопилу «Дружба». На заводе была художественная мастерская по оформлению территорий, цехов, площади - этим я и занимался два года.
- Как Вы попали в Верховонданку?
- В детстве я все каникулы проводил у бабушки в деревне, в четырех километрах от Верховонданки, бегал в село играть в футбол. Однажды уже взрослый приехал сюда в отпуск, пришел в Дом культуры, увидел девчушку и влюбился. Ее мама больше десяти лет была прикована к постели. Помню, узнав об этом, подумал: «Пожалуй, тут-то я и пригожусь…» Съездил в Пермь, уволился и снова вернулся в Верховонданку. Первый год люди относились ко мне с какой-то настороженностью, на работу нигде не принимали, хотя осенью была договоренность с директором совхоза, что он примет меня художником по оформительской работе. Так и жил первое время - ни денег, ни работы…
- А желание развернуться и уехать обратно в Пермь не возникало?
- Не-е-е-е-т... В разгромленной церкви я нашел икону, на которой и изображения-то уже не было, виднелся только холст и шпатлевка. Всю её ободрал и начал вырезать «Уральские сказы». Вырезал долго и тщательно, делать-то все равно было нечего. Закончив работу, отослал ее в Пермь на выставку «Слава труду». Работу по достоинству оценили и направили на выставку в Москву. Вскоре из Москвы пришла телеграмма, что Всесоюзный центральный совет профессиональных союзов хочет купить мою работу и оценивает ее в триста рублей – по тем временам, когда средняя зарплата была сто рублей, это были огромные деньги. Как же я тогда обрадовался, сразу королем по селу заходил с поднятой головой! (смеется)
Вскоре по всем колхозам и совхозам района был объявлен конкурс наглядной агитации. Вот тут-то я и пригодился... Целую зиму писал, занимался шрифтовой работой, а однажды встретил завуча школы, она обратилась ко мне с просьбой нарисовать задник сцены, который подошел бы к любому празднику. С заданием я успешно справился, работу оценили. Потом поступил заказ нарисовать для школы серию плакатов на школьную тему – я и с этим справился. Вот так, один за другим, появились и другие заказчики - восьмилетняя школа, совхоз. Оформительской работы было море! Однажды сидел на улице, вырезал песочник, а мимо ехал первый секретарь Репин. Увидел, как я работаю, остановился и говорит: «Такой талант надо в нашу «столицу» - в Даровской!» Он предложил мне сделать стелу размером три на полтора метра, чтобы поставить ее в Аллее славы. Выполнять эту работу мне было очень интересно.
- Резьбой по дереву Вам нравится заниматься?
- Очень. В восьмилетней школе я арендовал помещение, там располагалась моя мастерская. В советское время мне поступало огромное количество заказов резьбы по дереву - всю руку разбил на них да так, что сейчас гвоздя не забить. Был такой азарт, что я мог работать ночи напролет, буквально заставлял себя ложиться спать - вот как это затягивало. Из тех лет больше всего мне запомнился заказ резьбы для украшения нижнего этажа Дома культуры п. Даровской от заведующего отделом культуры Евгения Ивановича Береснева. Когда резьбу повесили, смотрелась она просто здорово!
- Владимир Степанович, расскажите о работе в школе. Вы когда-нибудь предполагали, что будете там работать?
- В Верховонданской коррекционной школе я работаю уже 43 года. Никогда не мечтал быть педагогом. Еще когда практику в Ярославской школе проходил, всегда думал: «Чтобы я - в школу! Да ни за что!» В итоге оказалось наоборот, работа с детьми мне понравилась. Вел уроки рисования, черчения, был воспитателем, сейчас веду кружок резьбы по дереву. К сожалению, детей, которым интересно заниматься резьбой по дереву, не так много, как хотелось бы, удерживаются на кружке немногие. Но есть и такие ребята, кто прикипел душой, приходит с удовольствием, старается, встречаются талантливые дети. Пришел ко мне однажды мальчишка-четвероклассник: «Владимир Степанович, возьмите меня к себе на кружок, чего угодно буду делать!» Я и взял, а сейчас он девятый класс уже закончил, может сделать всё, что угодно, изделие любой сложности. В последнее время с детьми мы много делаем ваз из капа (березовых наплывов, которые вырастают на стволе), получается очень красиво. 
- Где Вы находите источник вдохновения?
- В самой природе. Иду, например, с работы, увижу какую-нибудь травку и сразу понимаю, где и как её нарисую… Выйду на крыльцо покурить, обалдею от увиденного пейзажа, и сразу начинается процесс: сначала делаю «почеркушечки», потом подглядываю те моменты, которые нужны - не просто сосну, а какую-то характерную сосну, не просто траву, а какую-то особенную траву… Все должно сложиться в единое! Если сложилось и «почеркушечка» меня устраивает, то переношу ее на холст. А дальше все равно продолжаю наблюдение за натурой…
Все сосны, все березы вокруг моего дома я писал за свою жизнь множество раз. Между моим и соседским домом растет большая шикарная береза, сосед Николай Васильевич иногда мне в шутку говорит: «Степаныч, я спилю эту березу, и ты сразу обанкротишься!» (смеется)
- Возможно ли научить человека творчеству? Так ли необходимо профессиональное художественное образование для того, чтобы добиться результатов?
- В наш век, может быть, и не надо никакого образования, но, когда я учился, педагоги в училище говорили студентам так: «Что угодно делайте после окончания учебы, но профессиональное образование вы должны получить!» Вот этот профессионализм, те азы и держат меня, когда иногда хочется что-то изменить в своих работах, а все вложенное никуда не выкинешь… Когда задумываюсь порой об этом, понимаю, что, может быть, это не так уж и плохо. У меня такие педагоги были, которые слышали наяву Маяковского, Есенина, пережили блокаду Ленинграда.
- Как Вы относитесь к своим работам, какую из них считаете самой удачной?
- Критически отношусь, всегда анализирую, выискиваю «ляпы». На «пятерку» за свою жизнь написал всего два холста, еще когда в училище учился. К сожалению, они не сохранились, их украли свои же приятели, чуть не заревел тогда от обиды.
В Верховонданке однажды написал шикарный этюд. А дело было так. К нам с женой приехала в гости дочка Ниночка с подружкой-художницей. День живут, второй, третий и не пишут ничего. Я им говорю: «Вы чего, девки? В деревню приехали и не пишете!?» Взял этюдник, пошел и написал этюд. Да так написал, что смотришь на него, аж слезы выходят, хотя ничего там особенного и не было: обычный серенький денек, деревня, трава, девка корову гонит… Домой принес его, посмотрел еще раз и подумал: «Как это я так сумел?» Девчонки мой этюд увидали, тут же этюдники схватили и убежали на луг.
Все остальные мои картины - это просто очень добросовестная работа. Пишу, пока вижу, что писать. Недавно перенес операцию на глаза, теперь через каждые двадцать минут работы выхожу на улицу, чтобы глаза отдохнули.
- Ваша дочь Нина тоже художник?
- Да, но работает не по профессии. Все детство она ходила со мной на этюды, на охоту, на рыбалку - брал ее с собой везде! Сейчас вместе с семьей она живет в Перми, родила нам с женой троих внуков - старшему 14 лет, младшему - год. Я рад, что она продолжает заниматься живописью, вот сейчас получила хороший заказ, делает красивую стенную роспись.
- Продвигали ли Вы как-нибудь свои работы?
- Практически нет. Когда-то в Перми лет пять подряд выставлял свои картины на международной выставке “АРТ Пермь”. Продавались они не очень хорошо, но один раз выставком закупил сразу пять моих работ.
- Где Вы храните свои картины?
- Дома. Как только они накапливаются, жена уносит их на вышку.
- Как она относится к Вашему увлечению?
- По-разному. Однажды в Кирове проходил праздник Дня культуры, в котором меня и моих воспитанников пригласили принять участие. В тот день я продал абсолютно все свои работы за исключением панно «Лесной царь» размером 2 м 60 см - его тоже хотели купить, но не знали, на каком транспорте увезти. После того, как я приехал домой и отдал жене заработанные деньги, она и призадумалась, что мои картины - это не просто мазня.
- Владимир Степанович, Вы в основном пишете природу Верховонданки?
- В основном да - пейзажи, натюрморты, хотя раньше писал и портреты.
- Какое количество времени уходит на написание картины?
- Это очень от многого зависит, например, от того, как соберется материал. Для написания картины необязательно опираться на реальные рисунки, фотографии. Иногда начинаешь работать, вроде и чувствуешь замысел, а не знаешь, как сделать - картина идет очень туго. В итоге пишешь, пробуешь, соскабливаешь, переделываешь... Если совсем не идет, не получается, вообще убираешь в кладовку. А в другой раз, как будто Господь тобой руководит - пишешь, и рука сама несет… Это так здорово, аж дух захватывает! В таких случаях холст готов за две недели. Некоторые картины могу писать и полтора месяца…
- Сколько картин Вы написали за свою жизнь?
- Никогда не считал, но много. Даже купленных и то сотни.
- Владимир Степанович, расскажите о своих творческих планах…
- Наперед далеко не загадываю, а вот на следующий холст знаю. Сейчас я пишу сосны, которые в своей жизни писал уже, наверное, раз сто, не меньше. Писал их из окна своего дома точно с натуры в различном состоянии - осенью, зимой, весной, по-разному… А недавно подошел к ним поближе, и они мне такими монументальными показались, что подумал: «Ёлки-палки, а монументальные-то я еще и не писал!»
- Есть ли в Вашем окружении люди, с кем можно было бы поговорить о творчестве?
- Есть. Это мой ученик Николай Федорович Назаров. Он хороший человек, отличный музыкант, я отдал ему кружок «Живописцы», в котором вместе с ребятами он достиг больших успехов.
- Если бы Вам предложили миллион за отказ от творчества, отказались бы?
- Я не могу не писать, стал бы это делать воровски (смеется). Если что-то по-настоящему взбудораживает, интересно, тут хочешь - не хочешь, а писать будешь!
- Что бы Вы хотели сказать своему зрителю?
- Говорят картины, а не я. Никогда не работал на зрителя и думаю, что по заказу написать ничего не смогу.
- Вы деревенский житель?
- Да. Неважно чувствую себя даже в Даровском, а уж в городе - тем более. Я очень рад, что когда-то не остался жить в Перми и приехал сюда.

Беседовала  Наталья ВОХМЯНИНА.