№73 29.09.2020

Доля ты русская, долюшка женская

Рейтинг пользователей: / 1

Летом мы ездили в командировку в Вонданку, и мне посчастливилось познакомиться с удивительной бабушкой Верой Степановной Кротких.

Моя новая знакомая живет одна, она практически ничего не видит, передвигается по стеночке, к себе домой никого не пускает, а по хозяйству ей помогает сноха, которая живет по соседству. Признаться, мне повезло:

Вера Степановна не только открыла мне двери, но и разрешила пройти в дом. Усадив меня на стул, женщина поведала мне историю своей жизни, в которой отразилась судьба целого поколения, рожденного до войны… Мне даже не пришлось задавать ей вопросы - она говорила много, интересно, вспоминала яркие эпизоды своей жизни, будто все это было с ней только вчера… Я смотрела на нее, слушала и невольно представляла эту, теперь уже маленькую щупленькую старушку, сильной и крепкой женщиной.

Родом Вера Степановна из деревни Сибирь Вонданского сельсовета. Она без запинки перечислила мне названия девяти окрестных деревень и сказала, что родилась тогда, когда и колхозов еще не было.

- Я ведь родилась еще в том веке, - неспешно вела рассказ моя собеседница, - с января этого года мне уже 96-ой идёт, вот и живу-маюсь и других маю...

Нас, детей, в семье было много - 11 человек. Родители держали много скотины, лошадей, именно благодаря этому у нас была возможность обрабатывать поля, которые сами же засевали вручную. В первые месяцы войны отец ушел на фронт, и больше мы его никогда не видели - он пропал без вести. Потом всех хороших лошадей из деревни тоже забрали на фронт, в колхозах пахали на быках, а дома уже все делали вручную. Голода не помню, или я тогда не замечала этого - с раннего детства у нас было много работы, впрочем, так росли все крестьянские дети. Жизнь в деревне не терпит ленивых.

Я успела окончить 6 классов. Помню, как приезжали люди и агитировали нас идти работать на спичечный завод, но мама меня не отпустила, ей нужна была помощь по хозяйству, так и осталась я в колхозе. Чего заставляли, то и делала, куда посылали, туда и шла».

В 1941 году Вере Степановне было всего 16 лет. Через год ее и еще нескольких деревенских девушек отправили на лесозаготовки в Опарино. «Из сельсовета нам принесли повестки, и мы пошли на работу пешком почти за 120 км, - вспоминает пожилая женщина. - Тогда в лес гнали всех: негодных к войне стариков, несмышленых девчонок и могутных женщин - мы были в качестве трудармии. Валить лес было нелегко, я трудилась, пока меня не расшибло ёлкой, после этого перешла в бригаду грузчиков. В наши обязанности входила погрузка мотовоза, который ходил по узкоколейке и таскал за собой 10-12 тележек-вагонеток. План на смену был большой, нужно было нагрузить огромное количество кубометров дров и строганого леса. Не понимаю, как нам, девчушкам, доставалось все это. Если норму выполнишь – давали 500 граммов хлеба, режешь этот кирпичик и не понимаешь, то ли это хлеб, то ли глина. Так и жили целых три года, домой отпускали очень редко. Помню, приехала как-то на побывку, а на следующий день снова повестку принесли, и мы, 12 человек, наутро отправились в Котельнич, а затем уже нас оттуда и увезли в Опарино. Работали на лесоповале, на лошадях выдергивали  лес к складке, грузчиков тогда было две бригады: ночная и дневная. Зимой сложно было, тяжело, одежда, вымокшая за день, за ночь не высыхала - развесим у печки, а она только погреется, так утром в полусыром и шли на работу. А что делать? И поревём, и попоём - так и жили. Летом босиком ходили да в лаптях, помню, так находилась в сырых лаптях, ноги натерла, что раны открылись, как бритвы, я утром не то, чтобы идти, встать не могла. Начальник на меня налетел, как коршун, ругается, орет, что я бригаду подвожу, взял и выгнал меня в строй. Я ревела да шла, а что делать мне оставалось, так вот на запяточках кое-как 4 км до складки докостыляла, девки мне помогли, довели и усадили под елкой, а я - реветь… Мастерица мне мху белого принесла, к ранам прибинтовала и сказала, чтобы я до утра его не убирала. Я утром встала, а раны от этого мха все уже затянуло.  Все мучились, не я одна, а вот спроси, как выживали, не знаю, сама себе теперь не верю. Во время войны досталось всем, только и слышали: «Всё для фронта, всё для победы».

Вся жизнь Веры Степановны теперь состоит из одних воспоминаний. Она с уважением рассказывает о своем любимом муже и с сожалением о своих сыновьях, которые ушли из жизни раньше неё. «Мужа моего звали Петр Васильевич, ему только-только исполнилось 18, как его угнали в армию, а там уж и на фронт. После сквозного ранения его отправили домой, рука у него потом так и не действовала. Поженились мы в 1946 году, и свадьба у нас была, и родня собралась, сначала у меня погуляли, потом к нему переехали. Жить стали в деревне Кротких. Состроили избушку, спали первое время на полу. Отца у Пети также забрали на фронт, оттуда он не вернулся, поэтому его мать и три сестры переехали жить к нам. Так мы и жили большой семьей, как говорится, в тесноте, да не в обиде. Муж у меня хороший был, но из-за ранения мало пожил. В 1981 году переехали мы в Вонданку, а через год он умер.

Вера Степановна вырастила двух сыновей - Ивана и Леонида. Старший сын работал в леспромхозе шофером, а младший 33 года служил в пограничных войсках. Как сказала женщина, ушел из детства, только в отпуск приезжал домой, но было это очень редко.  «Сейчас вот живу одна, по дому ничего не делаю. Печку топить, еду готовить, стирать - всё это мне помогает сноха Надежда, она у меня золотая», - говорит женщина.

Слушая рассказ Веры Степановны о днях давно минувших, я невольно ловила себя на мысли, что, несмотря на многие трудности, она говорит о своей жизни радостно. Её поколение много и тяжело трудилось, выстояло войну, преодолело тяжелые послевоенные годы, но она не жалуется, а с теплотой в сердце говорит обо всём, что выпало на её долю.

Анна НИКОЛАЕВА.