Интернет-версия21 Март
2025 года
№11 (10084)
<
| Март 2025 | >
|
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
| 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 1 | 2 |
| 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 |
| 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 |
| 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 |
| 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 |
| 31 | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 |
<
| Март 2025 | >
|
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
| 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 1 | 2 |
| 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 |
| 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 |
| 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 |
| 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 |
| 31 | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 |
№1 03.01.2025
Волшебная страна стихов Антона Смёрдова
В начале декабря в читальном зале центральной районной библиотеки в тёплой атмосфере состоялась презентация новой книги нашего земляка Антона Сергеевича Смёрдова «Страна Гвоздей», на которой присутствовал сам автор. Все стихотворения этого сборника посвящены военной теме (Афганистан, Чечня, СВО) и реальным людям, которые воевали либо воюют сейчас, а некоторых из них уже нет в живых. Во время встречи Антон Сергеевич читал стихи и пел песни под гитару, а после неё дал интервью газете для наших читателей.
Антон Смёрдов – известный в Кировской области поэт, участник областного литературного объединения «Молодость». Антон является лауреатом всероссийского фестиваля авторской песни «Гринландия» 2015 и 2023 г.г. и областной литературной премии им. О.М. Любовикова, победителем регионального этапа Поволжского литературного конкурса «Венец поэзии», обладателем Гран-при конкурса на лучшее стихотворение о деревнях и сёлах Кировской области, он автор сборников стихов и рассказов «Кеды», «Бессонница» и «Право на ошибку», его произведения печатались в сборниках журнала «Луч» (г. Астрахань), антологии «Священная Война» (г. Волгоград), журнале «Ротонда» (г. Киров).
БЛИЦ-ОПРОС
ЛЮБОВЬ – это возможность не казаться для любимой женщины кем-то другим, быть самим собой.
КРАСОТА ЖЕНЩИНЫ - во внутреннем огне. Когда он загорается, она неотразима.
В ЮНОШЕСТВЕ Я НЕ УМЕЛ ЦЕНИТЬ время, возможность лучше узнавать людей.
Я ГОРЖУСЬ СОБОЙ ЗА... простоту в общении.
МОЙ СМЫСЛ ЖИЗНИ - в том, чтобы оставить после себя хорошие воспоминания, добрую память, любящих детей.
- Антон, расскажи о себе, где учился, кем работаешь?
- Я родился в Даровском 9 марта 1986 года. Закончил Даровскую среднюю школу №1 в 2003 году, затем с отличием - Кировский государственный колледж строительства, экономики и права по специальности «техник». Работаю в сфере строительства.
- В каком возрасте ты написал первое стихотворение, и о чём оно было?
- Я написал его в 14 лет. Помню, это был урок истории. С соседкой по парте мы поспорили, что за урок я напишу стихотворение. Я выиграл, но пару раз прослушал вопрос учителя Аркадия Демьяновича Шалагинова и за это поплатился – он поставил мне тогда двойку за нарушение дисциплины. А стихотворение называлось «Перед грозой».
Плывут облака, чуть покрытые тенью,
Внизу всё затихло, всё жаждет дождя.
В зеркальной поверхности – отраженье,
Молчит, не дрогнет поверхность пруда.
Притихли стога в сизой дымке тумана,
Притихла в берёзовой роще листва.
И серые крыши, покрытые паром,
Скучают по бледным полотнам дождя.
Сквозь полудрему приземистых окон
Стучится смородина веткой в стекло,
На нём расплывается розовым соком
Ягодно-облачное пятно.
По пыльным дорогам проносится ветер,
Крутя рыжеватой соломы клочки,
А яркие, ровные, плотные тени
Расходятся по мановенью руки.
Сочные листья болотной осоки
Робко стрекочут перед грозой.
Сонное русло заросшей протоки
С шумом накрылось июльской водой…
Наивные детские стихи. Дальше - больше. Катализатор сработал, что-то внутри вспыхнуло, и пошли новые, но уже более обдуманные строки. Впервые решился опубликовать свои стихи в районке. Так стыдно было, когда после выхода газеты, на уроке ИВТ Геннадий Александрович Прокашев перед всем классом поздравил меня с началом творчества. Чуть позже начала печататься и моя мама – Валентина Смёрдова.
- Каких тем ты придерживаешься в своём творчестве и откуда черпаешь вдохновение?
- Пишу обо всём и много. «Ходовые» темы - детство, пейзажная лирика и военная тематика. О войне можно писать бесконечно, как бесконечно можно изучать неизведанное: жизнь и смерть литературных героев пропускаю через себя. Возникали мысли, что в прошлой ипостаси погиб где-то на поле боя, а душа... Душу приютило это тело. Я всегда много читал: Симонова, Твардовского, Астафьева. Читать вообще начал около трех-четырех лет. В доме всегда было и есть много книг. А теперь я горжусь ещё и тем, что приучил своих детей читать художественную литературу в свободное время.
- Как происходит процесс написания стихов?
- К сожалению, с возрастом самого ценного ресурса – времени - стало сильно не хватать. Пишу либо рано утром, либо поздней ночью, либо урывками, в минуты отдыха. Но, когда начинаю, мир вокруг перестаёт существовать, как и люди. Стихи, они ведь живые. Это лимб, в который ты должен войти, чтобы, изучив его, найти выход, разорвать круг. Кофе и тишина очень помогают в процессе, не могу писать под звуки природы или под разговоры. Много думал о том, чтобы прекратить писать, но муза, так сказать, берёт меня в рабство - выгнать её можно только после написания стиха. Некоторые думают, что это канал с потусторонним миром... И, скорее всего, они правы.
- Как ты считаешь, действительно ли поэт несет в себе «искру божью» или любого человека можно научить писать стихи?
- Говорят, что можно научить писать любого. Не спорю. Другое дело, что одними и теми же словами можно сказать по-разному. И вот как сказать, тут уже никто тебя не научит. Научить проникать в мысли других людей и абстрагироваться от реальности может только глубоко одарённый человек. Про «искру божью» не слышал, но, думаю, что есть что-то во вселенной, чему мы обязаны своим причастием к высокому.
– Как ты относишься к критике своих произведений? Много ли значит для тебя признание?
- К критике отношусь положительно - она выпестовывает плохое из ненаписанного. Начинаешь учитывать ошибки, стараться писать - как огранять камень, в голове перебирая десятки, если не сотни вариантов оживления строчки. Вообще, поэты - это волшебники. Они из ничего способны создать вещи, которые могут вылечить или зажечь людские души. Признание не так важно, как самоутверждение на поприще поэзии. Важно понять для себя, можешь ты писать хорошо или нет. Хотя в современном мире понятие «хорошо» разнится от откровенного ширпотреба распиаренных бездарностей до действительно хороших стихов никому не известных гениев. Каждый должен научиться писать так, чтобы внести в поэзию что-то своё, чем будут восхищаться не только современники, но и дети, внуки... Поэзия должна стать наследием, достоянием потомков, описанием окружающего мира поэта и жизни страны.
- Любишь ли ты перечитывать свои стихи? Есть ли у тебя «любимчики» среди собственных произведений?
- Некоторые из своих стихов перечитываю. Это, скорее, - непонимание того, как мне в голову могли прийти такие строки. Нет, всё-таки Кто-то Оттуда помогает мне изредка. Иначе как появились «Девчонка из соседнего подъезда», «Батя», «Мамина молитва» и много других. Их очень любят слушать мои друзья и просто зрители на концертах.
- Выступаешь ли ты со своими стихами перед публикой?
- Выступаю часто и с удовольствием. Освоил гитару, пишу песни. Когда люди говорят спасибо за стихи, понимаешь, что делаешь всё правильно, идёшь в нужном направлении.
- Следишь ли ты за современной поэтической жизнью? Творчество каких поэтов-современников тебе нравится?
- Не люблю читать чужие стихи, потому что боюсь «заразиться» чужой формой, стилем, нормами письма. Талант заключается не в подражании гению, а в умении обойти «чужую колею», протоптать свою. Но всё же когда натыкаюсь в сети на любимых авторов, неповторимых в своём взгляде на жизнь, обязательно читаю. Наталья Возжаева, Илья Оленев, Владимир Квашнин - это не все, но дорогие для меня манерой письма и мировоззрением люди.
- Какое место поэзия занимает в твоей жизни?
- Раньше думал, что это баловство. Потом - хобби. Потом - тяжëлый труд. Теперь - неотъемлемая часть жизни, настолько привычная, как ходить, дышать, любить.
- Антон, а приходилось ли тебе переживать творческий кризис? И как, если не секрет, ты справляешься со «взлётами и падениями музы»?
- Творческий кризис, ввиду того, что я особо не привязан к этому занятию, если и был, то прошёл щадяще. Жизнь слишком коротка, чтобы переживать из-за того, над чем не властен. Если муза уйдет, буду просто жить дальше - читать интересные книги, гулять в парке, спокойно стареть.
- Пишешь ли ты стихи на заказ?
- Пару раз писал. Это тяжело, так как приходится морально быть готовым к тому, что придётся переделывать своё творение не раз и не два, а до тех пор, пока не получится результат, который удовлетворит заказчика. А я не люблю «кроить своих детей». Написал - дальше стих живёт своей жизнью, идёт в народ.
- Чего бы ты хотел достичь в своём творчестве?
- Ничего не хотел бы. Это решать не мне, а тем, кто читает. Стремиться к вершине или опускаться на дно - всë субъективно. Время рассудит. У меня есть дела поважнее.
- Чем ты ещё увлекаешься кроме поэзии?
- Все мои увлечения вытеснили семья, поэзия и работа. Это мой личный трехглавый Змей-Горыныч, только наяву. При всем том, что семья поддерживает меня в любом начинании, зачатков поэтов в детях пока не проявилось. У них своя жизнь, со своими интересами и личным временем. Да я и не пожелал бы им такого - мучиться стихами.
- Кто из вас начал писать стихи раньше – ты или твоя мама?
- Я пошёл характером в маму. А она начала писать ещё до моего рождения, поэтому, так сказать, у меня был бонус при входе в этот мир.
Беседовала Наталья МОЧАЛОВА.
НА КНИГАХ ОТЦА
«Ребëнка воспитывают корешки книг отцовской библиотеки» Уинстон Черчилль.
Меня воспитывали трое:
Берроуз, Симонов и Верн, -
Делясь со мной судьбой героев
Бумажных пиков и каверн.
Я представлял себя Тарзаном
В семье огромных обезьян.
Меня воспитывала Кала
В переплетениях лиан...
Под джунглей хор разноголосый
Во влажном трепете ветвей
Был гуще африканский воздух
И слаще мëда - кожа Джейн...
Я до сих пор прекрасно помню,
Терзало душу «Жди меня...»
Я падал раненый на дровни,
И шёл вперёд стеной огня.
Меня латали в медсанбате,
Крепили планки, ордена...
Я стал дощечкой на Арбате, -
Отдавший Родине сполна...
Турбины выли от натуги
На запредельной глубине:
Душа рвалась наверх в испуге,
Но сверху - Двадцать тысяч лье...
И, да: с небес, с ладоней бога,
Весь мир красивей и родней, -
Когда ты с Филлеасом Фогом
Взял планку в восемьдесят дней...
И не было поры прекрасней
Для несмышлëнного мальца:
Меня учили верить в счастье
На книгах моего отца.
ПАПА, СНЕГ...
Я однажды просплю, изменяя себе и привычкам.
И белесый рассвет просочится сквозь плотные шторы,
И воскликнет от радости вставший в кровати сынишка:
«Папа, снег! На деревьях, земле, и не видно забора!»
Папа, снег... Я тебя провожал по размытой дороге -
В те места, где нахоженных троп не бывает в помине.
Где в пыли облаков не мараются старые ноги,
Утопая в тумане, как в мягком земном ковролине.
Папа, снег... Я всё так же, как в детстве, кидаюсь снежками
И ловлю языком непослушные снежные перья, -
Это ты натираешь на тëрке Луну с облаками,
Притаившись за пазухой Бога в ночном подреберье.
Папа, снег! Наконец-то мы начисто вымели ссоры...
И теперь уже внукам топтать неширокие тропы:
Посмотри, мы лишь дали им жизнь и родные просторы,
А они выбирают пути и срезают сугробы...
Я однажды просплю, изменяя себе и привычкам,
И белесый рассвет просочится сквозь плотные шторы,
И воскликнет от радости вставший в кровати сынишка:
«Папа, снег! На деревьях, земле, и не видно забора!»
БАТЯ
На крылечке закурит батя,
Обжигая сухие пальцы,
И усы в сигаретной дымке
Сединою блеснут, как нож...
Этой жизни на многих хватит.
Кто-то сверху отлóжит пяльцы,
Разглядев в недотканом дырку,
Удивившись - как ты живëшь:
В Петропавловском - старый домик,
Как бульдозер сровняло время,
Только тополь раскинул ветви
Над залитой добром землëй.
Среди сосен - следы дороги,
По которой, спустя мгновение,
Снова маленький, незаметный,
Ты из школы спешишь домой...
Померещилось, или правда...
Только в Торопове - могилка,
И все те, кто недавно - рядом,
Разлетелись по городам:
Это - бабушка, рядом - мама
С добрым именем Агрипина...
Это детство, тяжëлым взглядом
Разделëнное пополам.
Всё пройдëт: под Читой - метели,
В Чебоксарах - жара и копоть,
Старый Киев полжизни скроет
За границей чужой страны...
Только знаешь, на самом деле
Ты всего лишь продолжил топать
По заросшей сосной дороге
В ветхий домик из старины.
В Даровском пожелтели листья,
И на пруд накатилась дымка.
Обезумев, метнулось время,
Искажëнное синевой...
Просто прошлое слишком близко...
Просто кто-то заштопал дырку,
Растянув сигареты тленье
На полжизни уже с лихвой...
СНЕГОПАД
- Мама, однажды я стану большим,
Выше, чем эти берёзы и сосны,
Выше, чем пики скалистых вершин...
- Ты станешь взрослым.
- Мама, я буду пушистым, как снег,
Мягче, чем эти большие сугробы,
Буду спасать от падения всех...
- Ты станешь добрым.
- Мама, я стану дыханьем зимы,
В иней укутав еловые лапы,
Чтобы им было тепло до весны.
- Ты станешь папой.
- Мама, а правда, что после всего
Мы обернëмся густым снегопадом,
И... ты оставишь меня одного?
- Я буду рядом...
ПЕЧАЛИ НАЙДУТСЯ
«Было бы сердце, а печали найдутся». В.О. Ключевский
Было бы сердце, - печали найдутся.
Катится яблочком время по блюдцу.
Годик, другой, и идут человечки
Вслед за водой в бирюзовую речку.
Было бы сердце, - печали найдутся.
Годы, как пряники, не продаются.
Каждому - путь: вот конец, вот начало.
Лишь бы каëмочку не обломало...
Было бы сердце, - печали найдутся.
Внуки играют, ревут и смеются...
Девочка. Та, что шагнула на звëзды,
Снится ночами и смотрит серьëзно.
Было бы сердце, - печали найдутся.
Мне бы на миг к моей маме вернуться.
Я расскажу то, что было, что будет...
Яблочком вертится время на блюде...
СТИЛОС
Переключите жизнь, настройка сбилась.
Сорвало с крыши дряхлый крест антенны.
Теперь всем миром правит грозный стилос,
Вычëркивая ценности степенно.
От женщин прежних мало что осталось:
За равенство, машины и колготки,
За сумку, что авоськой называлась,
Друг другу рвут ухоженные глотки.
Детей не нужно. Капельку свободы:
Нажить добра, да выйти по расчету.
Увы, не так задумано природой,
Строчащей в Рай квартальные отчëты.
А там - толпятся души нерождëнных,
По факту - детский дом для безымянных...
Вот только раньше в мир текли вагоны,
Сейчас же - три дрезины постоянно...
Ушли давно в неведомые дали
Деревни, сенокосы и ночные.
В коробке кучей дедовы медали
Лежат, как безделушки золотые.
С землëй сровняли памятники, церкви.
Пустуют земли - руки не доходят.
Зато вокруг, хоть верьте, хоть не верьте,
Экскурсии по прошлому проводят.
Защитникам страны и онкодетям
Народом собираем по копейке...
Правительство за это не в ответе:
Для них - иные в совести лазейки...
Поэтому понять совсем не трудно,
Кому на самом деле служит стилос...
Рассудит Бог, кто мимо, кто - попутно:
Ему все судьбы отданы на милость...
Остановите мир. Настройка сбилась...
МАННАЯ КАША
Отчего-то нынче хочется манки.
Не тушëнки и горелого хлеба,
А той самой - детской каши с «гражданки»,
Что варила мама сыну к обеду...
И светило солнце - масляный валик -
На просторах бесконечного неба.
И подумать мы смогли бы едва ли
В то, что счастье и смешно, и нелепо...
И от жизни, в общем, много не ждали:
Не стреляют, не грохочет - и ладно.
А во сне мальчишке снилось ночами,
Как отдача бьëт в ключицу прикладом,
Как в атаку поднимается рота,
И под траками сгибаются травы;
И стреляют побратимы в кого-то,
Кто назначен злым, чужим и неправым...
А тепереча - в холодной землянке,
По соседству с полевыми мышами,
Отчего-то снится мамкина манка...
И как ложкой в каше масло мешали...
ПОЛЧАСА...
У меня всего лишь полчаса,
Чтоб побыть с собой наедине:
Письма написать и вновь соврать,
Что совсем не страшно на войне.
Многие из тех, с кем я служил,
Крепко держат холмиками стяг.
Страшно умирать. Страшнее - жить
В мире, где на мир плюëт твой враг.
Дочка в темноте сжимает крест.
Молится: «Архангел Михаил,
Если небу драться надоест,
Попроси, чтоб папа подсобил...
Он-то сдюжит, аховый мужик:
Вам с таким в разведке повезло!
Лучиком-подсолнухом кружит
Там, где всё полынью заросло...»
Тишина. Землянка. Пулемëт.
Что-то зреет в лесополосах...
Кто войну не видел, тот соврëт:
«У меня всего лишь полчаса»...
612140, Кировская обл., п.Даровской, ул.Советская, 3.